Из года в год Казахстан, стремящийся к независимости, поднимает на пьедестал своих героев и великих мужей. Ахмет Байтурсынов, несомненно, из их числа.
Он родился 5 сентября 1872 года, через год будет широко праздноваться его 150-летний юбилей. Так что нынче дата не «круглая», но удельный вес его заслуг перед Родиной и масштаб неординарной личности настолько велики, что не грех отмечать его день рождения хоть каждый год. Независимо от гладкости юбилейных дат…
Имя Ахмета Байтурсынова, по воле трагической судьбы, замалчивалось почти 70 лет, как и имена других репрессированных деятелей «Алаш Орды», объявленных «врагами народа». Были времена, когда заниматься уточнением их биографий было небезопасно для собственной свободы и карьеры. И только в 1988 году «алашевцев» реабилитировали подчистую, и можно было без опаски углубиться в архивные изыскания.
В свое время по запросу Самурата Какишева (племянника ученого) был поднят архив Казахского педагогического института, в котором преподавал профессор Байтурсынов до своего ареста. И только после этого стало возможным установить точную дату его появления на свет – 5 сентября 1872 года, а также уточнить и другие расплывчатые факты его нелегкой жизни.
Доподлинно известно, что Ахмет Байтурсынов родился в семье крестьянина. Первоначальное образование получил в родном ауле, затем учился в Тургайском русско-казахском училище (с 1886-го по 1891 год), потом в Оренбургской учительской семинарии (с 1891-го по 1895-й). Встал на педагогическую стезю в 1895 году, сначала был учителем аульной, а затем волостной школы.
Когда молодому педагогу пришли в голову вольнодумные мысли? Неизвестно, но уже в 1909 году, будучи заведующим двухклассным русско-казахским училищем в Каракалинске, он примкнул к оппозиции, противостоящей существующему строю. И, как следствие, был арестован и сослан в Оренбург. Это был первый его арест и, к сожалению, не последний.
В это время Ахмет Байтурсынов был уже зрелым человеком, который пользовался авторитетом в просвещенных кругах. Вроде бы скромное учительское поприще (тем более на провинциальном уровне) никак не могло способствовать взлету ученой мысли. Однако Байтурсынов смог сделать этот невиданный рывок. К моменту ареста относятся его научные поиски в области казахского языкознания и методики преподавания родного языка. А в последующие годы он уже приступил к разработке принципов реформы казахской письменности и определению категорий казахской грамматики.
В чем заключалась эта реформа? Если говорить упрощенно, то ученый просто исключил все арабские буквы, не используемые в казахском языке, и добавил буквы, специфичные для языка своего народа. Новый алфавит, получивший название «Жана Емле» («Новая орфография»), до сих пор применяется казахами, живущими в Китае, Афганистане, Иране. Как известно, к казахскому алфавиту советского периода его реформа отношения не имеет. Сначала была латинизация (в 1928 году), а затем кириллизация (в 1940 году) – для всех тюркских народов СССР.
Кроме своей работы в области лингвистики, Ахмет Байтурсынов проявил себя и как одаренный поэт. Наиболее известны его басни, вошедшие в сборники «Сорок басен», «Маса», «Комар», напечатанные в 1909 и 1911 годах. В них он обличал лицемерие и чванство чиновников, призывал к свету знаний и культуры, высмеивал человеческие пороки и недостатки: праздность, лень, невежество, предательство, тщеславие…
Помимо этого, он любовно и трепетно относился к самобытным образцам устного народного творчества, собирал и систематизировал их, готовил к ним вступительные статьи и комментарии. И еще Ахмет Байтурсынов написал ряд учебников для детей, изучающих казахский язык: «Учебное пособие» (1912), «Пособие по казахскому языку» (1914), «Азбука» (1924), «Новая азбука» (1926-1928), «Руководство к изучению грамматики», «Развитие речи» и методическое пособие «Баянши». Согласитесь, не каждый педагог обладал столь широким спектром талантов и познаний. И неслучайно за ним закрепился почетный народный «титул» – «Улт устазы» («Учитель нации»).
В 1913 году А. Байтурсынов стал первым редактором газеты «Казах», учрежденной по инициативе местной интеллигенции. Главной задачей этого печатного органа было освещение проблем развития казахского языка, культуры и школьного образования. Газета просуществовала пять лет – до осени 1918 года. За это время она стала главным общественно-политическим и научно-литературным изданием для всех читающих и думающих казахов.
После революции 1917 года Ахмет Байтурсынов активно включился в строительство «нового» Казахстана. Он стал членом Военно-революционного комитета Киргизского (читайте – Казахского) края, год работал наркомом просвещения, потом был председателем Академического центра и членом научно-методического совета Наркомпроса. Словом, занимал высокие и ответственные должности в аппарате пришедшей власти. В 1928-1929 годах великий педагог был профессором Казахского университета. Созданная им и названная его именем графическая система письменности стала подспорьем в ликвидации неграмотности в молодой советской Казахской Республике, и не было такого студента, который не мечтал бы попасть на его великолепные лекции. Никто тогда не предполагал, что над головой любимого профессора уже сгущаются грозовые тучи…
В июне 1929 года во время творческой поездки в Кызыл-Орду Ахмет Байтурсынов был арестован. Ему вменялся в вину тот факт, что три года назад на съезде тюркологов он встречался с зарубежными учеными, а значит, подозревался в шпионаже. Кроме того, уличался в сепаратизме, контрреволюции и подготовке вооруженного восстания. Был вынесен приговор – расстрел. Но затем высшую меру «социальной справедливости» все же заменили десятью годами лагерей, а в ноябре 1932 года смягчили трехлетней ссылкой в Архангельскую область. Через два года ученый был досрочно освобожден и благополучно вернулся в Алма-Ату. В источниках есть упоминание о том, что за его освобождение хлопотал в высоких инстанциях сам Максим Горький.
Казалось бы, гроза прошла, можно вернуться к привычной работе, но все было не так просто. Как вспоминает внучка А. Байтурсынова Айман Байсалова, «дедушка тогда не жил, а существовал». Из ссылки он возвратился с сильно пошатнувшимся здоровьем, лишенный всех статусов и званий. Вернуться на прежнее место работы, да и вообще хоть как-то трудоустроиться, было делом почти невозможным. Семья Байтурсынова – педагога, ученого, народного просветителя – влачила скудное существование. И попросту недоедала. В стране тогда действовала карточная система распределения основных продуктов питания, а выдавались они только тем, кто трудился в государственном секторе. То есть даже в праве кормить семью ему было отказано. Профессор «без места» был готов взяться за любую работу – хоть контролером в театре, хоть медбратом в больнице. Наконец ему повезло. Он встретил отзывчивого человека в лице врача Морозова, работавшего в Малой станице, в казачьем районе на краю города. Тот, по воспоминаниям родных, сначала поправил здоровье нового друга, затем нашел ему работу в своей больнице и выбил ему рабочие карточки на хлеб. Кем работал бывший ученый в медицинском учреждении? Никто вспомнить не мог, а теперь и подавно не сможет. Скорее всего, он выполнял малоквалифицированную работу санитара, хотя и сам по здоровью уже годился в пациенты…
Но, несмотря на тихий, почти незаметный образ жизни, уход ото всех общественно-политических дел, Ахмету Байтурсынову не удалось увернуться от маховика репрессивной машины. В 1937 году, когда поднялась новая волна политических зачисток, он был арестован вновь. А 8 декабря после недолгого судилища беспощадной «тройки» его расстреляли как «врага народа». Пишут, что последние слова и мысли перед расстрелом были не о себе, а о деле всей его жизни: «Никто не пишет литературу из гордости, творчество зависит от характера и подчинено потребностям нации». Так ли это было – нам уже не узнать. Но даже если это легенда, то очень похожая на правду. Эти слова он выстрадал и жизнью, и смертью…
Leave a Reply